«Здесь вся моя боль…»

«Я чакала з усіх дарог,
Калоны ні адной не прамінула,
Бо як хацелася пачуць: «Дачушка!»
І крыкнуць радаснае: «Тата!»

Нина Андреевна Поддубская, бывший работник ОАО «Могилёвхимволокно», 25 лет посвятила предприятию. В однокомнатной квартире на полке мебельной стенки стоят рядом две старые фотографии: мужчины в форме «будёновки» и женщины. Это её родители. Воспоминания из детства, как говорит сама женщина, – это её боль, они красной нитью прошли через всю судьбу. Одно из них она выразила в своём стихотворении «Я чакала з усіх дарог…»

– Это стихотворение – всё, что осталось у меня, – остальное выбросили. А оно сохранилось по случайности, – начинает свою историю Нина Андреевна.

Когда пришла война, Нине только исполнился год. Отец Андрей Ильич сначала воевал на Советско-Финской, затем ушёл защищать Родину от немецко-фашистских захватчиков, но так и не вернулся. Ёе мама Татьяна Никитична в двадцать восемь лет стала вдовой. Когда закончилась война, Нина не могла разделить радостных чувств по поводу этой вести – ко многим возвращались родные, а они с мамой ждали отца. Что теперь делать с этой победой, когда цена ей – жизнь родного человека?

Нина Поддубская родом из Кличевского района, деревни Каличёнка. Два её дяди ушли в партизаны (после один погиб, а другой вернулся без ноги). Кто-то выдал их гитлеровцам. Деда Нины Никиту Шаранкова завезли в лес, привязали к сосне и застрелили. Только через три месяца его тело нашёл грибник. Родные сделали гроб, везут тело домой, а самим страшно, ведь кругом враги, за такое могут и расстрелять… Вдруг все оцепенели – навстречу едут двое немецких солдат и останавливаются. Мама Нины решила, что сейчас начнут проверять и всех убьют. А они лишь дали проехать…

– Мы жили в лесах, в блиндажах, – рассказывает Нина Поддубская. – В 1942-м партизаны подорвали железную дорогу и обозлённые немцы начали нас выгонять…Потом с отступлением фашистов стали возвращаться в свои дома.

У матери героини нашей публикации было трое детей: старшая Валентина, сама Нина и полугодовалый Ваня. Как-то женщина покормила младшего, уложила спать, и тут в дом врывается полицай:
– К старосте на пять минут на собрание!
– А как ребёнка…
– Я сказал, быстро к старосте! – перебил полицай.
– Так, что с детьми делать, брать или нет?
Тогда он размахнулся и ударил её плёткой по спине и снова повторил:
– Быстро собирайся!

Девочки расплакались. Чтобы не разбудить младшего, женщина схватила дочек и выбежала. На улице она увидела полицаев с собаками и колонну людей.

– Видимо, она поняла, что происходит, – вспоминает Нина Андреевна. – Только она развернулась в сторону дома, чтобы забрать ребёнка, как к ней направился полицай с собакой и ещё раз ударил плёткой со словами: «Марш на собрание!». Когда прошли мимо дома старосты, она засуетилась: «Так вы же не туда нас гоните…» Но вместо ответа мы услышали лай собак.

Всех вели к железнодорожному мосту через Друть. Выселяли по улицам: сначала – жителей Местной (и семью Нины), затем – Зелёной и Каменной. На Зелёной жила сестра её матери, которой удалось забежать в дом Поддубских, а там – плачущий ребёнок. Схватила его и побежала дальше.

– Нас и тётю Ефимию погрузили в разные места, – продолжает Нина Андреевна. – Это были вагоны, в которых перевозят скот. Никто не взял с собой еды, воды. Сутки везли в Могилёв запертыми. Когда выгрузились, мама побежала искать – вдруг кто-то взял Ваню. А тётка искала её. Но мальчик уже был мёртв. Это заметили фашисты и под дулом автомата приказали выбросить его в яму… Сестра потом рассказывала, что глянула туда, а там: кто мёртвый, кто просто подбитый и стонут: «Помогите… Помогите…» Затем нас отправили в Кричев, в лагерь смерти на территории цементного завода, где мы провели шесть месяцев… (Тяжело вздыхает.)

Детство после войны прошло также тяжело. Вернулись на голые поля и в пустые хаты. Татьяна Поддубская осталась одна с двумя маленькими девочками. У кого отцы вернулись, тем было легче. Вдовы работали из последних сил. Нина Андреевна вспоминает, как едет бригадир по селу и стучит палкой по окнам: «Татьяна! Жито жать!», «Татьяна! Сено сушить в Поддубье!» А Поддубье находилось в десяти километрах от них.

– После войны у матери остались две сестры, – рассказывает женщина. – Они собрали деньги и купили корову, чтобы потом пошли телята. Чтобы кормить корову, мы ходили за пять километров косить траву на болоте. Сожнём, просушим, свяжем три снопа и на тачке везём: мама с сестрой впереди за ручки тянут, я сзади палкой подпираю.

Четыре класса Нина Андреевна училась в своей деревне, до седьмого класса ходила в школу за пять километров, а до 10-го класса – в Быховский район, в деревню Твёрдово. Сначала их было трое девчонок, но две бросили школу, а Нина оказалась целеустремлённой. Из ярких воспоминаний об учёбе – нелюбовь к немецкому языку. Ассоциации со времён войны оставили свой след. Иногда в школу отправлялись голодные, да и приходили несытые, еле ноги волокли. Женщина признаётся, что временами ели и гнилую картошку.

Писать стихи Нина Поддубская начала ещё в школе. В них она изливала свою боль, которая тяжёлым камнем осела на душе. Про любовь и нежность некогда было говорить.

Было желание поступить в техникум, но для этого нужны деньги, которых не было, чтобы платить за жильё. Тогда случайно узнали о наборе в 14-е училище. Окончила его, а в 1960 году отправили на завод искусственного волокна имени В. В. Куйбышева перемотчиком нити. Потом продолжила обучение в вечерней форме в Московском химико-технологическом институте. В 1972-м её перевели в МПО «Химволокно», в 1982-м назначили начальником бюро «Штапеля № 3».

Замуж Нина Андреевна вышла в 22 года. Муж Николай Тимофеевич трудился на «Строммашине», потом перешёл в цех узлового ремонта «Химволокно». Сын Виталий работает ведущим специалистом по продажам в отделе продаж волокон и нитей на нашем предприятии. Был слесарем на «Лавсане» и сын Сергей. Сейчас в ОАО «Могилёвхимволокно» – его жена. Решили связать свою жизнь с химией и внуки.

К сожалению, и после войны Нине Андреевне пришлось пережить ряд тяжёлых потерь: рано умерли старший сын, муж и один из внуков. В 2008 году ушла из жизни её мать.

– Смотрела по телевидению реконструкцию военных событий «Солдатами были все…» с болью в сердце, со слезами на глазах, как всё заново пережила, – делится Нина Поддубская. – Кто не прошёл через этот ад, тот не испытает этих эмоций так сильно. Говорю всем спасибо за чистое небо над головой…

Наталия ЮРЕНКОВА. Фото автора и из личного архива Нины ПОДДУБСКОЙ.