От мастера стройтреста до начальника отдела «Химволокно»

По окончании Могилёвского машиностроительного института я распределился в строительный трест № 17 «Лавсанстрой». Получил в конце декабря 1965 года направление и с дипломом инженера-механика по специальности «Оборудование и технология сварочного производства» прибыл в стройтрест. Был назначен мастером участка нестандартного оборудования управления механизации № 81. И 1 февраля 1966 года уже вышел на работу. Первоначально наш участок располагался на ДОКе, на площадях УМ № 120 стройтреста № 12. Но это было недолго. Сразу после 8 марта мы затеяли переезд на стройплощадку. Место для УМ № 81 было назначено там, где сейчас расположена остановка «Первая проходная».
Огородили площадку дощатым забором, из стеновых панелей построили контору управления, поставили пару вагончиков – и получилась база управления механизации. Мои бригады в составе слесарей-сборщиков и сварщиков были заняты изготовлением нестандартного оборудования. Работали прямо на улице в любую погоду. Моё рабочее место было в одном из вагончиков.
Мастером я трудился до октября. Строительство могилёвского гиганта химии было провозглашено Всесоюзной ударной комсомольской стройкой. В сентябре меня пригласили в обком комсомола и предложили должность начальника штаба этой стройки, сказали, что моё назначение согласовано с ЦК ВЛКСМ и партийными органами. Согласился.
В штате обкома комсомола такой должности не было, поэтому меня перевели в аппарат треста на должность инженера проектно-сметного отдела. Новая работа оказалась не сахар. Главной задачей на тот период было строительство стройбазы на Славгородском шоссе. На основной площадке, в районе нынешней поликлиники № 6, был смонтирован временный растворный узел, который давал на объекты бетон и раствор. Но и их хронически не хватало, из-за чего тормозилась вся работа на возведении корпусов будущих производств. Сборный железобетон возили из многих мест: из Минска, Витебска, Гомеля и др. На Славгородском шоссе строили завод сборного железобетона с мощным растворо-бетонным узлом, базу механизации, завод вентзаготовок. От окончания строительства этих объектов зависел успех всей стройки гиганта химии.
В силу загруженности в своём рабочем кабинете я бывал редко, даже в некоторые дни совсем там не показывался. Приходилось выезжать в командировки, решать вопросы поставки оборудования и материалов на Всесоюзную ударную комсомольскую стройку через комсомольские и партийные органы. В частности, ездил в командировки в Москву, Раздельную и Новомосковск, Новокуйбышев и Куйбышев (сейчас это Самара), Саратов и другие города.
Так, на этой работе в штабе стройки я выдержал почти год. В августе 1967 года пошёл на приём к директору МКСВ Валерию Белявскому, честно сказал ему, что уже нет сил. Он меня понял, но спросил, как отреагируют партийные и комсомольские органы. Конечно, эти органы были недовольны. Тогда Белявский сказал, что может взять меня только на должность мастера. Я согласился.
Вот так в августе 1967 года я перешёл на Могилёвский комбинат синтетического волокна мастером цеха теплоснабжения. Примерно через месяц был переведён на должность инженера отдела главного механика, а спустя время стал старшим инженером этого же отдела.
Моей обязанностью в дирекции комбината было курировать производство сварочных работ на монтаже оборудования. Для контроля качества сварных швов на монтаже привлекли лабораторию неразрушающих методов контроля Промналадки, специалисты которой просвечивали сварные соединения. Работал в тесном контакте с английскими специалистами – инженерами-сварщиками, мистерами Мэем и Макфили. Особенно напряжённая работа была в период пуска оборудования в эксплуатацию. В конечном результате мы справились со всеми сложностями и обеспечили пуск производства в срок.
Когда состоялся пуск и уже не было острой необходимости плотно курировать сварочные работы на монтаже, в январе 1970 года я был назначен начальником физико-механической лаборатории металлов производства запасных частей. В начале января оказалось, что уже подписан приказ о моём назначении на должность начальника лаборатории. Фактически это была ЦЗЛ, но её нельзя было так официально называть, ведь на комбинате уже была центральная лаборатория химических волокон. Корпус, где по проекту должна была быть лаборатория, ещё строился. Я создавал её с нуля. Заказывал и приобретал оборудование, подбирал и приглашал на работу персонал: инженеров, лаборантов, рентгенологов. Лабораторию укомплектовали самым совершенным оборудованием.
Работа была интересная. Учитывая, что всё основное оборудование предприятия изготовлено за рубежом и поставщиками его были Англия, Германия, Япония и другие страны, необходимо было расшифровать составы металлов, из которых оно изготовлено. Активно в этом направлении работали химическая, спектральная, механическая лаборатории, проводились металлографические исследования. Работа была ответственная и очень интересная. Нужно было восстановить отсутствующую документацию, особенно касающуюся работы сварных соединений.
За эти годы у меня накопился большой объём фактического материала, это в основном те исследования, которые лично я и работники лаборатории проводили под руководством учёных из института электросварки, и я вполне серьёзно начал думать о диссертации. Лаборатория работала успешно, достаточно сказать, что наши результаты демонстрировались на Выставке достижений народного хозяйства СССР (ВДНХ) в Москве и я был награждён медалью ВДНХ.
Но в это время на работе произошли изменения, сменился начальник производства запасных частей. Новым был назначен Анатолий Алексеевич Морозов. Почти сразу он предложил мне должность помощника начальника производства из-за оклада, который был выше, чем зарплата начальника лаборатории. Я принял это предложение, это был уже 1978 год. В новой должности появились совсем другие заботы.
В конце 1980 года ко мне пришёл Юрий Иванович Галактионов, бывший секретарь парткома Объединения, бывший заместитель генерального директора МКСВ, а в это время начальник отдела патентоведения, рационализации и изобретательства (ОПРИЗ). Он пригласил меня к нему в отдел заместителем.
В декабре 1980 года я перешёл на работу в управление Объединения заместителем начальника ОПРИЗа. На предприятии произошла реорганизация, в результате которой был создан этот отдел за пару месяцев до моего назначения. Всю нормативную базу, всю организационную работу пришлось выполнять мне. Это и хорошо, ведь всё, что было создано, когда была организована патентная, рационализаторская и изобретательская работа, я знал до мелочей, так как всё создавал сам. Коллектив отдела был хороший, работали дружно.
Ко времени перехода в отдел я был частично знаком с системой защиты интеллектуальной собственности. Во-первых, ещё будучи начальником лаборатории, я стал автором нескольких изобретений, был награждён знаком «Изобретатель СССР», во-вторых, длительное время был членом, а позднее председателем совета ВОИР Объединения (ВОИР – Всесоюзное общество изобретателей и рационализаторов). Однако, несмотря на это, почти всё время, работая в отделе, учился. Так, в 1982 году окончил Высшие государственные Курсы повышения квалификации руководящих, инженерно-технических и научных работников по вопросам патентоведения и изобретательства.
В 1988 году вторично окончил эти же Курсы, в 1989-м получил второе высшее образование, окончил с отличием факультет патентоведения Белорусского института технического творчества и патентоведения ВОИР, в 1991-м повышал свою квалификацию во Всесоюзном институте переподготовки и повышения квалификации кадров в области промышленной собственности. В 1991 году в Объединении произошла реорганизация, был создан научно-технический центр, наш отдел вошёл в его состав. Меня в январе 1991-го назначили начальником нового патентно-информационного отдела научно-технического центра. Отдел был расширен за счёт включения в его состав информационного бюро и научно-технической библиотеки.
Когда не стало СССР, Беларусь как суверенная держава начала создавать свои государственные органы. Возник вопрос о защите объектов интеллектуальной собственности: изобретений, полезных моделей, промышленных образцов, товарных знаков, интегральных схем, новых сортов растений и др. Во всём капиталистическом мире работу по организации защиты объектов интеллектуальной собственности с середины XIX века выполняют патентные поверенные физические лица. В Советском Союзе роль патентных поверенных выполняла торгово-промышленная палата СССР. Остро встал вопрос создания в нашей стране патентных поверенных. Был создан Белгоспатент (Белорусский Государственный патентный комитет) в составе правительства.
Руководство Белгоспатента приняло решение из наиболее опытных патентных работников промышленных предприятий и научных учреждений аттестовать группу в количестве двадцати человек в качестве патентных поверенных Республики Беларусь.
Мне предложили войти в состав этой группы и аттестоваться. Руководство предприятия меня поддержало, и уже в конце 1992 года я уехал на учёбу. Две недели патентные поверенные США, Великобритании, Голландии и России преподавали нам вопросы, связанные с защитой объектов интеллектуальной собственности. Сдав экзамен, я стал патентным поверенным Республики Беларусь. Можно было сразу после аттестации уволиться из Объединения и приступить к новой работе. Но я решил, что останусь на «Лавсане».
11 июня 1997 года мне исполнилось 60 лет, стал пенсионером. В этом же году снова произошла реорганизация. Наш отдел ликвидировали, переименовали его в бюро рационализации и изобретательства и включили в состав технического отдела. Я стал начальником бюро.
А с 1 декабря 1997 года, уволившись в связи с истечением срока контракта, приступил к исполнению обязанностей патентного поверенного Республики Беларусь.
Отработав на одном предприятии более тридцати лет, все эти годы я старался добросовестно исполнять возложенные на меня обязанности. Начиная с первых дней перехода в дирекцию МКСВ, будучи инженером, старшим инженером отдела главного механика, исполняя работу, связанную с контролем сварки на монтаже, я внёс определённый вклад в своевременность пуска производственных мощностей. Работая начальником лаборатории, обеспечил расшифровку состава металлов основного импортного оборудования. Будучи замначальника, а позднее начальником патентного отдела, обеспечил охрану и получение определённой прибыли от объектов интеллектуальной собственности предприятия. В том числе, например, подписание лицензионного соглашении по изобретениям предприятия с японской фирмой HITACHI и получение прибыли от его реализации около четырёхсот тысяч долларов США.
Валентин КРОЛОВЕЦКИЙ, бывший начальник бюро по патентной и изобретательской работе.
Фото из архива автора.