Историй много, общее одно

По скольким судьбам прошлась неизгладимым следом трагедия на Чернобыльской АЭС? Сложно сосчитать. На нашем предприятии трудится немало людей, которые не понаслышке знают, что такое радиация. О «своём» Чернобыле рассказал старший мастер смены ЦППП ПСП Владимир Довжук. Тогда, весной 1986-го, Владимир ещё не осознавал, что скоро его жизнь изменится. Он просто жил вместе с родителями в деревне Высокий Бор Краснопольского района, ходил в школу, играл с друзьями. Ему было 8 лет. Отец Николай Владимирович был направлен туда директором совхоза, а мать Нина Васильевна работала инженером по мелиорации. – Помню, что попал под тот самый радиационный дождь, – говорит Владимир Довжук. – Как началась непонятная суета, появились военные. Это, наверное, было уже летом, когда поняли, что на наш район опустилось радиационное облако. Тогда начали делать захоронения: закапывали в землю дома, меняли шифер, рушили стены. Но для нас, детей, не всё было понятно. Разве что, на каникулах стали вывозить на оздоровление в санатории. Сразу за домом семьи Довжук располагались сад и здание школы. Летом 1986-го там планировали организовать пионерский лагерь, привезли кровати, оборудование. А потом сделали замеры радиации и ужаснулись. Так и осталось всё нетронутым. Владимир Николаевич говорит, что в соцсети «Одноклассники» даже есть группа с фотографиями тех мест, где из окон их старой школы выросли деревья, а сад превратился в непроходимые заросли. И только два года назад их закопали в землю. В деревне Высокий Бор они находились до апреля 1990 года, а потом Владимира вместе с родителями отселили в Дрибинский район. Проживание в зоне заражения не прошло бесследно для здоровья. Как заметил Владимир Николаевич, больше половины механизаторов, которые в первые дни после чернобыльской трагедии работали на полях и дышали той самой пылью, уже нет в живых. Ведь была весна, полным ходом шла посевная, деревни трудились на нивах. Сегодня, рассуждая о тех далёких годах, Владимир Довжук замечает: – Я думаю, сначала никто даже и не понимал, с чем мы столкнулись, ни дети, ни даже взрослые. Ведь радиацию нельзя потрогать, почувствовать. А её основную долю, наверное, мы все получили в первые дни и часы, когда оседала прилетевшая радиоактивная пыль. Я помню, что отец как директор совхоза тогда ездил, измерял уровень радиации, вызывал специалистов. Да все готовы были бороться с последствиями, правда, не знали, как. От всей души хочется пожелать, чтобы в нашем мире больше никогда не повторилась подобная трагедия, чтобы никогда больше не нужно было бросать пустыми целые деревни и закапывать в землю школы. Анастасия ТИХОНЕНКО. Фото автора.